Дискуссия о том, нуждается ли российская налоговая система в реформировании, и насколько серьезным оно должна быть, активизировалась в период президентских выборов. Будущий глава государства Дмитрий Медведев в своих программных экономических выступлениях дал понять, что не намерен выпускать налоговую тематику из поля зрения, оставив при этом пространство для споров наблюдателям и экспертам. О том, какой позиции придерживаются в ведомстве, ответственном за разработку налоговой политики в интервью агентству "Интерфакс-АФИ" рассказал замминистра финансов Сергей Шаталов.
- Насколько я знаю, ФНС хотела вернуть такое понятие, как оперативные проверки, как раз для того, чтобы контролировать рынки, киоски, кассовую дисциплину. Они собирались такие предложения направить в Минфин.
- Эта тема звучит не первый год, и в таких проверках есть определенный резон. Многие государства, даже наши ближайшие соседи, в частности Казахстан, имеют оперативные бригады, которые контролируют, ведет ли предприниматель деятельность, подпадающую под налогообложение, и имеет ли соответствующую регистрацию или патент.
Однако проработанных предложений от ФНС на этот счет пока нет.
- Но в принципе Минфин поддержал бы такие предложения?
- Да, но в разумных пределах, в рамках цивилизованных процедур и с понятными правовыми последствиями. Думаю, что и бизнес, для которого важна равная конкурентная среда, отнесся бы к этому с пониманием.
- Минфин некоторое время назад предлагал ввести минимальные розничные цены на алкоголь, но эти предложения до сих пор не реализованы. Вы будете их продвигать или уже отказались от этой идеи?
- Нет, не отказались. И у нас много союзников, хотя окончательно решение пока не принято. Когда будут вноситься очередные поправки в закон о государственном контроле за производством и оборотом этилового спирта, алкогольной и спиртосодержащей продукции, мы к этой теме непременно вернемся. Такие поправки готовятся, в процессе задействованы все заинтересованные государственные структуры. Вопросов и предложений довольно много.
Среди прочих обсуждаются предложения о кардинальном изменении системы акцизного налогообложения этилового спирта и алкоголя с переносом всей суммы акцизов на спирт. При этом предусматривается, что спирт отпускается покупателю только при условии предварительной уплаты акцизов или при наличии банковской гарантии. Эти предложения анализируются и просчитываются, в том числе с целью оценки возможного роста цен в отдельных секторах. По нашим расчетам, в случае принятия такого решения, по отдельным товарным группам цены могут вырасти значительно.
Мы не поддерживаем такие предложения, и не только из-за ценового фактора. Не менее важно, что дополнительные конкурентные преимущества могут в результате получить иностранные производители лаков, красок и другой неподакцизной продукции, в производстве которой широко используется спирт. Не очевиден и тезис, что новый порядок будет способствовать сокращению теневого производства спирта и крепкого алкоголя, скорее можно ожидать противоположного эффекта. Нет единой позиции по этому вопросу и среди производителей спирта и выпускаемой с его использованием продукции.
Возвращаясь к вопросу о минимальных ценах на водку, хочу подчеркнуть, что сегодня это решение зависит только от политической воли правительства. Возможно, такое решение будет непопулярным, но, на наш взгляд, водка не должна быть дешевой, тем более "народной". Мы не преследуем цели заработать побольше денег на спаивании нации. Сегодня водка и так значительно дешевле, чем была, например, в советское время. Во всяком случае, на среднюю зарплату можно купить в несколько раз больше бутылок, чем в 80-е годы.
- На каком этапе сейчас находится работа над законопроектом о спецрегистрации плательщиков НДС?
- Он пока отложен. Мы не форсируем работу над законопроектом и раньше мая к нему вряд ли вернемся, поскольку имеем иные приоритеты.
В отношении специальной регистрации остается ряд вопросов, по которым позиции министерств и ведомств не совпадают. Например, возможность и условия добровольной регистрации в качестве плательщика НДС. Очевидно, организациям и индивидуальным предпринимателям, обороты которых достигли определенного порогового значения, должна быть вменена обязанность зарегистрироваться в качестве налогоплательщиков. А как быть с теми, у кого порог не преодолен? Появляется первая развилка: запрещать ли им быть плательщиками НДС?
В целом мировая практика в подобной ситуации исходит из добровольности присоединения к клубу плательщиков НДС, но тот, кто вступает в этот клуб, берет на себя дополнительные обязательства и может быть проверен по определенным критериям, включающим его "налоговую историю" (по аналогии с тем, как банки интересуются кредитной историей заемщика). В таких случаях возможен более жесткий контроль в отношении и учредителей, и многих других обстоятельств, связанных с регистрацией, учредителями и управляющими фирмы, с тем, насколько добросовестно они вели себя в прошлом.
- Какой размер оборота предлагается?
- Это пока вопрос. Возможно, следует ориентироваться на критерии выручки, используемые в специальных режимах налогообложения малого бизнеса. Но, повторюсь, сейчас основные силы брошены на другие направления.
- Вы имеете в виду законопроекты о консолидации и трансфертном ценообразовании?
- И трансфертное ценообразование, и консолидацию, и, разумеется, развернувшуюся в последнее время дискуссию об НДС в целом.
У нас много аргументов, которые заставляют подходить к вопросу снижения НДС очень осторожно - это чрезвычайно ответственное решение.
Надеюсь, завершена дискуссия и поставлена точка в споре о том, следует ли НДС заменить налогом с продаж. Налог на добавленную стоимость останется, несмотря на то, что к нему есть совершенно объективные претензии и его следует совершенствовать. Теперь обсуждение перешло в другую плоскость и сконцентрировалось на размере единой ставки этого налога.
Очень важно, чтобы НДС был по-настоящему нейтральным налогом, в этом его главное достоинство, и только при этом условии (вместе с адекватным налоговым администрированием) ставка налога не имеет такого принципиального значения. За последние три года в этом направлении сделано очень многое: сняты ограничения на принятие к вычету сумм НДС, уплаченных поставщикам и подрядчикам при капитальном строительстве и приобретении технологического оборудования, завершен переход на единую декларацию по НДС по внутрироссийским и экспортным операциям. Это резко сократило объем проблем с возмещением налога. Кроме того, с 2008 года вместо ежемесячной введена поквартальная уплата налога.
В предложениях Минфина на ближайшую трехлетку есть еще несколько мер, способных существенно улучшить администрирование НДС и снизить его конфликтность. В числе наиболее важных выделю предложение о том, чтобы наделить налоговые органы правом выносить решения о частичном принятии к вычету или возмещению сумм НДС, заявленных в налоговой декларации. Это сократит суммы НДС, в отношении которых возбуждаются процедуры административного или судебного обжалования, до размеров, соответствующих претензиям со стороны налоговых органов, позволив зачесть или возместить налогоплательщику те суммы, по которым нет разногласий. Заметно облегчить жизнь налогоплательщикам может и введение "отрицательных счетов-фактур", с помощью которых можно будет корректировать налоговые обязательства - в том числе по предыдущим налоговым периодам - в случаях, когда товар возвращается поставщику, изменяются контрактные цены или условия поставки либо происходят иные изменения.
Принимая решения о ставке НДС, следует учитывать целый ряд бюджетных ограничений. Не секрет, что в последние три года прежде жесткая бюджетная политика стала значительно более мягкой, а бюджетные расходы росли невиданными ранее темпами. Это привело к значительному росту государственных обязательств, причем в основном не краткосрочных, а долгосрочного характера. При этом в условиях относительного финансового благополучия заявки министерств на бюджетное финансирование только увеличиваются. Приведу в качестве примера финансирование дорожного строительства и содержания дорог: в 2008 году из федерального бюджета на эти цели выделяется примерно 250 млрд рублей, а заявка на 2011 год составляет 1,25 трлн рублей. Скорее всего, таких параметров в проекте бюджета не будет, но значительный рост расходов на эти цели не только правдоподобен, но и совершенно обоснован, поскольку речь идет о создании той инфраструктуры, в которую вряд ли будет вкладываться бизнес, но без которой возможности экономического развития страны будут принципиально ограниченными. Это те расходы, которые государство должно взять на себя, и таких примеров немало.
Когда мы определим, сколько денег бюджет не получит из-за снижения НДС, надо решить, будут ли сокращаться бюджетные расходы, будут ли урезаться инвестиционные программы или снижаться социальные либо какие-то другие обязательства. Теоретически выпадающие доходы можно заместить, повышая другие налоги, но такие предложения вряд ли будут популярны. Если эти варианты по каким-либо причинам не проходят, остается не так много возможностей для маневра, прежде всего, наращивание заимствований на внешнем или внутреннем рынке.
Авторы идеи снижения НДС до 12-13% уверяют, что через 8-12 лет все восстановится и мы выйдем на тот же уровень налоговых поступлений за счет легализации "серого" бизнеса, улучшения администрирования и сокращения объемов злоупотреблений со стороны налогоплательщиков. Но согласитесь, что прожить 8-12 лет тоже не так просто.
Сомнительна гипотеза, что при таком снижении НДС предприниматели выйдут из тени, что, в свою очередь, автоматически приведет к росту налоговых поступлений. По крайней мере, она не находит подтверждения ни в России, где было много экспериментов со снижением налоговых ставок, ни в других государствах. К сожалению, отказ от налоговых злоупотреблений и выход из тени обусловлен не столько ставками налогов, сколько способностью государства пресекать противоправные действия и тем, как налогоплательщики оценивают риски того, что они будут привлечены к ответственности. В работе ФНС прогресс достаточно заметен, налоговая служба действует все более эффективно, но этот процесс идет постепенно, и рассчитывать на чудеса здесь не приходится. Если же опасность привлечения к ответственности оценивается как крайне низкая, уклоняться от уплаты налогов будут даже при не слишком высоких ставках.
По этой причине снижение ставки НДС само по себе не приведет к кардинальным изменениям в психологии налогоплательщиков или к чудесному улучшению налогового администрирования. На такие изменения требуются время и кропотливая работа.
Хотелось бы остановиться еще на некоторых общих положениях, которые без должного анализа воспринимаются как непреложная истина. Некоторые эксперты называют показатель "реальной собираемости НДС" в России на уровне 60-65%. Непонятно, как она рассчитывается, особенно с учетом того, что у нас огромные сектора освобождены от НДС, например, финансовый, банковский, страховой, предприниматели на спецрежимах тоже не платят НДС.
Конечно, в России, как и в других государствах, уклонение от уплаты НДС и другие злоупотребления представляют серьезную проблему. В международной практике для характеристики качества администрирования НДС традиционно применяется так называемый коэффициент собираемости, рассчитываемый на основе эффективной ставки налога и ее номинальной базовой величины как отношение налоговых поступлений к объему конечного потребления, деленное на величину основной ставки НДС. В странах ЕС этот коэффициент варьируется в пределах 42-65%, а в России в 2003-2007 годах он был на уровне 49-52%. То есть показатель у нас очень даже достойный и вполне соответствует уровню большинства стран ЕС, использующих сопоставимые ставки налога.
Оценивая все аспекты введения единой - пусть и сравнительно низкой - ставки НДС, следует учитывать, что установление налоговой ставки на уровне выше 10% неизбежно приведет к ее увеличению в отношении социально значимых товаров. Трудно ожидать снижения цен на товары, которые сегодня облагаются по ставке 18%, по крайней мере, раньше в подобных ситуациях этого не происходило. Однако нет никаких сомнений в том, что цены на товары, облагаемые по ставке 10%, вырастут. Это обстоятельство следует учитывать, поскольку такое решение затронет в первую очередь наименее обеспеченные семьи, в которых основную долю расходов составляют расходы на продукты питания. Сомнительно, что власть при этом повысит свой рейтинг.
Я, честно говоря, не очень понимаю, почему бизнес так горячо лоббирует идею снижения именно НДС. Возможно, это связано с определенными иллюзиями или недопониманием. Одна из таких иллюзий состоит в том, что именно НДС всего обременительнее для отраслей с высокой добавленной стоимостью. Однако легко показать, что какова бы ни была доля добавленной стоимости, общая сумма НДС, которая налогоплательщиком уплачивается в бюджет и поставщикам, остается одной и той же, в точности равной сумме НДС, полученной от покупателей твоей продукции. Более того, если у меня высокая добавленная стоимость, я меньше плачу поставщикам, а исполняя обязательства по НДС перед бюджетом поквартально, я имею дополнительный финансовый ресурс в течение квартала.
Столь же легко показать, что снижение НДС в России приведет к тому, что товары иностранного производства получат дополнительные конкурентные преимущества, что, соответственно, породит новые проблемы у отечественных производителей.
Если посмотреть, как в последнее десятилетие развивается налоговая конкуренция за привлечение капитала и развитие собственной экономики между странами ОЭСР, то тенденция абсолютно очевидна: НДС повышается или, по крайней мере, сохраняется на одном уровне, а вот налог на прибыль постоянно снижается. Сегодня Восточная Европа предлагает ставки по налогу на прибыль корпораций вдвое ниже, чем Западная Европа, а Западная Европа тоже старается держаться в русле этой тенденции. Из последних новаций отмечу ставки корпоративного налога в Венгрии - 16% и в Польше - 19%. При этом их совершенно не заботят ставки НДС, остающиеся на сравнительно высоком (20% в Венгрии и 22% в Польше) уровне.
Отмечу и недавнее исследование МВФ, убедительно показавшее, что по степени влияния на темпы экономического роста снижение НДС находится на втором месте с конца (уступая только налогам на имущество), в то время как снижение корпоративных налогов на прибыль дает самый заметный эффект.
Не менее очевидно, что НДС меньше любых других налогов зависит от мировой конъюнктуры, в то время как налог на прибыль первым улавливает все изменения рыночных цен. Отсюда можно сделать вывод, что если мы хотим повысить зависимость России от спекулятивных операций на мировом нефтяном рынке, то лучший способ добиться этой цели - снизить НДС.
Таким образом, если у нас есть ресурсы, позволяющие и дальше снижать налоги, то предметом дискуссии должен стать вопрос, какие именно налоги снижать. И тогда, с моей точки зрения, первым кандидатом может быть налог на прибыль организаций.
- Вы уже не раз говорили, что снижение налога на прибыль может быть интереснее и лучше для компаний. Вы готовы предложить какие-то конкретные шаги в этом направлении или это один из аргументов против снижения НДС?
- Это не просто аргумент против снижения НДС. Повторю, если мы поймем, что у нас есть ресурс, что можно пожертвовать какой-то частью доходов бюджета, оставив эти средства в экономике, то принципиально важно решить, следует ли приносить в жертву НДС или есть другие варианты? Надо смотреть на то, какие решения при сопоставимой стоимости для бюджета дадут наилучший результат для экономики. При этом придется принимать во внимание и межбюджетные отношения.
- Если выяснится, что нет ресурсов, то не будет снижения ни НДС, ни налога на прибыль?
- Полагаю, что определенные ресурсы могут быть обнаружены, хотя федеральный бюджет на ближайшие годы пока балансируется с трудом, а некоторые его параметры до сих пор не определены. Например, пока еще не определены принципы и финансовые последствия пенсионной реформы.
Очевидно, что придется делать большое количество расчетов, рассматривая несколько сценариев и тщательно их анализируя. Будет приниматься во внимание и динамика налоговых поступлений в текущем году. В частности, предстоит разобраться с тем, почему так "выстрелил" в этом году налог на прибыль, давший в бюджет в январе-феврале на 77% больше, чем за такой же период прошлого года, и сохранится ли такая пропорция в дальнейшем. Некоторые причины, касающиеся динамики развития отдельных отраслей, понятны. Видимо, существенна и составляющая, обусловленная контрольной работой налоговых органов и некоторыми тематическими проверками тех налогоплательщиков, которые оказались в зоне риска. Такая работа заметно повышает готовность соблюдать налоговое законодательство. Другие факторы требуют более глубокого изучения.
- То есть при проработке вопроса о возможности снижения НДС вы можете предложить и альтернативный вариант - снижение налога на прибыль?
- Да, это не исключено. К августу у нас должен быть набор сценариев, по-видимому, достаточно большой. Напомню, что в рамках этих сценариев придется обсуждать и различные варианты реформирования пенсионной системы, а также системы медицинского и социального страхования. Хорошо, если ответы на все принципиальные вопросы по этой очень чувствительной социальной тематике будут получены заранее, в мае или июне. Тогда будет понятна траектория изменения ЕСН и возможные бюджетные последствия этих решений. Хуже, если обсуждение пенсионной тематики затянется и к августу придется искать решения сразу всех вопросов. Новому правительству предстоит нелегкий выбор приоритетов.
- Вы говорили, что в середине марта планируется согласовать законопроект о консолидации. Он уже согласован?
- Окончательного согласования пока нет, есть новый срок, установленный правительством, - 20 апреля.
- Какие претензии к нему высказываются?
- Законопроект получился почти бесконфликтный, что бывает крайне редко. При его подготовке мы очень плотно работали с бизнесом, вместе оценивали риски и механизмы противодействия возможным злоупотреблениям, способным дискредитировать этот совершенно новый для России институт. Я благодарен участникам рабочей группы и за то, что удалось найти совсем непростое юридическое оформление на первый взгляд простой (но не укладывающейся в традиционные подходы и нормы российского права) конструкции, позволяющей одной компании холдинга брать на себя основные обязанности по исчислению и уплате налогов за всех участников консолидированной группы налогоплательщиков.
Полагаю, что законопроект будет поддержан и правительством, и бизнесом, и парламентом. Вноситься в Думу и проходить все процедуры рассмотрения он должен одновременно с законопроектом по трансфертному ценообразованию.
- Почему в проекте налоговой политики на 2009-2011 годы из перечня сделок, цены которых будут контролироваться, исчезли сделки с взаимозависимыми лицами?
- Сделки с взаимозависимыми лицами должны контролироваться, как раз такие сделки несут наибольшие риски для государства, и именно ценообразование в таких сделках в мировой практике определяется как трансфертное. Зачастую государства расширяют круг контролируемых сделок, чтобы минимизировать риски в тех случаях, когда доказательство взаимной зависимости по разным причинам может быть проблематичным, либо наоборот презюмируют взаимную зависимость там, где она, быть может, совсем отсутствует. Так, французское законодательство о трансфертном ценообразовании исходит из признания взаимной зависимости любой французской компании с любым лицом, подпадающим под юрисдикцию с льготным режимом налогообложения.
Даже если сделки осуществляются на территории России, а их участники не являются резидентами зон со льготным налогообложением, они могут дать очень впечатляющие налоговые последствия. Достаточно, например, включить в сделку посредника, сделав его центром прибыли, который затем исчезнет, не уплатив налогов.
Другой классический пример использования трансфертного ценообразования - это торговля убытками. Две компании, одна из которых прибыльна, а вторая убыточна, совершают сделку так, чтобы у прибыльной возникли значительные убытки, а у убыточной соответствующая прибыль. Есть множество других схем, направленных на минимизацию налогов с использованием цен, отличающихся от тех, которые бы применялись независимыми лицами в сходных экономических условиях. Такой практике государство должно противодействовать, устанавливая определенные процедуры, в рамках которых следует доказывать и взаимную зависимость.
Законопроект, который разрешал бы контролировать только внешнеторговые сделки, фактически запретил бы контроль за трансфертным ценообразованием. Вряд ли такой подход является правильным. Другое дело, что не следует распылять силы налоговых органов на тотальный контроль всех сделок между всеми взаимозависимыми лицами. Это невозможно в принципе. Поэтому мы предлагаем контролировать сделки на сумму свыше 100 млн рублей либо сделки с одним и тем же контрагентом в течение года на такую же сумму. Такое пороговое значение должно действовать, по крайней мере, в первые годы, потом его можно снижать, но не до нулевого уровня.
Мы полагаем, что для контроля таких сделок в налоговых органах должна быть создана специальная команда, на первом этапе 30-40 наиболее подготовленных юристов и экономистов на всю страну. Обычный налоговый инспектор, профессиональный уровень которого просто недостаточен, не может быть допущен к тому, чтобы выносить решения о соответствии или несоответствии цены сделки рыночным ценам и о возможной корректировке налоговых обязательств в связи с такими обстоятельствами.
- То есть по сравнению с первоначальным перечнем контролируемых сделок Минфин отказался только от контроля бартерных сделок?
- Да.
- Есть ли какие-то другие подвижки в этом законопроекте?
- Мы его дорабатываем. К 20 апреля мы планируем внести в правительство законопроект и по трансфертным ценам, и по консолидации.
- Практически с середины 2006 года в налоговых органах работают подразделения внутреннего аудита. Каковы результаты их работы? Наблюдаются ли позитивные изменения в отношениях между налоговыми органами и налогоплательщиками?
- Налоговые органы заметно трансформировались, изменилась их организационная структура, совершенствуется их контрольная деятельность, заметно улучшаются и взаимоотношения с налогоплательщиками. Показательно, что за последние 4 года количество выездных налоговых проверок сократилось в 3 раза, в то время как эффективность одной проверки увеличилась в 4 раза. Все больше в практику налоговых проверок вводятся принципы управления рисками, когда до назначения проверки проводится анализ деятельности налогоплательщика, изучаются его экономические показатели, которые сравниваются с аналогичными показателями других налогоплательщиков, занятых такой же деятельностью. Это позволяет направлять проверки в те компании, показатели которых явно выбиваются из средних и где вероятность налоговых правонарушений особенно высока. Свою позитивную роль играет и специализация налоговых инспекций по крупнейшим налогоплательщикам.
Конечно, я далек от мысли, что все проблемы решены, их более чем достаточно. Но сошлюсь на недавние исследования, проведенные общественной организацией "ОПОРА", объединяющей представителей малого и среднего бизнеса. По результатам широкого и репрезентативного опроса предпринимателей получается, что негативно оценивают работу налоговых органов 36% налогоплательщиков. Для многих государств такой показатель был бы не слишком хорошим, но меня он откровенно порадовал, поскольку еще несколько лет назад он мог показаться недостижимым. Налицо тенденция улучшения взаимоотношений между контролерами и контролируемыми, в основе которой лежит большая и целенаправленная работа. Надеюсь, тенденция будет сохраняться. Свою позитивную роль должны сыграть и новые административные регламенты, и новая система поощрений, ориентированная на достижение конкретных результатов, в числе которых и оценка налоговых органов общественностью, и количество выигранных ими судебных процессов.
Улучшило работу налоговых органов и создание подразделений внутреннего аудита. Новая организация процесса рассмотрения жалоб и возражений по результатам налоговых проверок позволила отсечь инспекторов, непосредственно проводивших проверку и вынесших обжалуемое решение, от рассмотрения возражений по этому решению, что повысило непредвзятость и объективность формирования окончательной позиции налогового органа по спорным вопросам. Соответственно, количество отказов по всем пунктам заметно сократилось.
- На каком этапе подготовки находится законопроект о признании платежей, зависших в ликвидированных банках, безнадежной задолженностью?
- В стадии согласования с другими ведомствами. Рассчитываем, что в весеннюю сессию он попадет в Госдуму.
- Предполагает ли этот законопроект какие-либо критерии или условия для признания таких долгов безнадежными?
- Никаких дополнительных критериев или условий не предлагается.
-Минфин в марте планировал проанализировать проблемы, возникшие с приостановлением операций по счетам, и выяснить, являются ли их причиной злоупотребления со стороны налоговых органов или недостатки законодательства. Вы уже пришли к какому-то выводу?
- Как обычно, здесь присутствуют оба фактора, а недостатки законодательства способствуют злоупотреблению им.
Налоговые органы имеют право приостановить операции по счетам не только в случае, когда налогоплательщиком не выполнено требование об уплате налога, но и тогда, когда им не представлена налоговая декларация. И последнее обстоятельство - непредставление декларации - может привести к непропорционально жестким мерам со стороны налоговых органов, даже если сумма налогов, подлежащих уплате по налоговой декларации, незначительна по сравнению с размером средств на банковских счетах налогоплательщика. К тому же этот инструмент может применяться в случае опоздания налоговой декларации в силу причин технического характера, а на пересмотр решения может потребоваться значительное время.
Для решения проблемы нужно вводить специальные нормы в Налоговый кодекс, предусматривая "разумность и целесообразность санкции". Решение пока не найдено. Возможно, следует ограничить сумму, в отношении которой может быть принято решение, средней суммой налога, уплачиваемого этим налогоплательщиком.
Другая проблема связана с нечеткостью определения того момента, начиная с которого банк должен приостановить операции по счетам налогоплательщика. К сожалению, налоговые органы сталкиваются с тем, что, получив поручение на списание средств со счета налогоплательщика или на приостановление его операций, банк успевает перебросить эти средства в другой банк до того, как зафиксирует поступление поручения. Требуется определить, в каких случаях действия банка следует квалифицировать как противоправные. Думаю, что скоро мы представим предложения и по этому вопросу.
- Закончилась ли проверка PwC со стороны аудиторских объединений? Каковы ее итоги?
- Да, две саморегулируемые организации проверили качество работы компании в части соблюдения федеральных стандартов аудиторской деятельности. В ближайшее время должна быть назначена проверка соблюдения лицензионных требований и условий, ее будет проводить Минфин.
