О конфликте интересов и трудовых отношениях адвоката.
Редакция "АГ" внимательно изучает материалы дисциплинарной практики, которые размещаются в изданиях адвокатских палат субъектов РФ. В этом номере мы публикуем информацию о двух решениях квалификационной комиссии Адвокатской палаты Красноярского края.
Как выстраивать отношения с доверителем, когда у одной организации два руководителя
В Адвокатскую палату Красноярского края поступила жалоба президента Негосударственного Пенсионного Фонда господина Г. (далее Фонд), в которой указано, что адвокат К., который осуществлял правовое обслуживание Фонда, не расторгнув в установленном порядке договор, в мае 2009 г. прекратил договорные отношения и стал оказывать правовые услуги юридическим лицам, чьи интересы противоречат интересам Фонда - ООО Вкладчику и ООО Учредителю Фонда, которые, владея совокупным капиталом Фонда, не намерены его возвращать.
Используя полученную информацию и документы Фонда, адвокат К. инициировал четыре иска по оспариванию решений Совета Фонда и новой редакции Устава Фонда.
Адвокат К. утверждал, что президент Фонда г-н Г. не обладает необходимыми полномочиями представления интересов Фонда, т.к. решением Арбитражного суда Красноярского края от 20 августа 2010 г. решение от 17 ноября 2009 г. Совета Фонда об избрании Г. президентом признано незаконным.
Адвокат К. признал, что до мая 2009 г. оказывал Фонду правовые услуги. 12 мая 2009 г. ряд членов Фонда приняли новую редакцию Устава Фонда и взяли Фонд под свой полный контроль. После чего он встречался с Г., исполнявшим на тот момент функции единоличного исполнительного органа Фонда и пытался выяснить вопрос о продолжении договорных отношений и порядке оплаты услуг. Несмотря на отсутствие оплаты услуг, он до конца октября 2009 г. продолжал работу в интересах Фонда.
Иски в Арбитражный суд Красноярского края от имени Вкладчика и Учредителя о признании недействительными решений Фонда, по словам К., касались порядка осуществления функций высшего органа - Совета Фонда, т.е. являлись корпоративными спорами.
Г. знал, что адвокат не поддерживает его позицию по поводу внесения изменений в Устав Фонда, и поэтому к договору от апреля 2009 г. заключил с ним в июне дополнительное соглашение для завершения ранее начатых дел. К. участвовал в судах общей юрисдикции и в краевом суде от имени Фонда, где разрешались вопросы по Уставу, т.е. знал всю подоплеку проблемы. Кроме того Г. обратил внимание Комиссии на то, что договор о правовом обслуживании Фонда, заключенный с коллегией адвокатов, подписан не председателем коллегии, а адвокатом К., на что он не имел полномочий, и оплата за оказание юридических услуг перечислялась не в коллегию, а на личный расчетный счет К.
Адвокат К. рассказал, что на заседании Совета Фонда в мае он дал разъяснения по поводу правомерности внесения изменений в Устав. Не согласившись с ним, члены Совета, инициировавшие изменение порядка подсчета голосов, покинули заседание, кроме того, в тот день были досрочно прекращены полномочия исполнительного директора Г., который уклонился от передачи дел, забрал печать и покинул помещение Фонда.
После чего должность исполнительного директора заняла М. и от лица вновь избранного исполнительного директора Фонда заключила с адвокатом К. дополнительное соглашение. По вновь заключенному соглашению К. должен был оспаривать решения высшего органа управления Фонда, принятые с нарушением закона. Однако, несмотря на то, что полномочия Г. были прекращены решением Совета, он продолжал работу наряду с М.
Квалификационная комиссия с доводами адвоката о том, что Г. не обладал полномочиями для подписания жалобы от имени Фонда, не согласилась и приняла за основу выписку из ЕГРЮЛ и копию протокола годового заседания Совета Фонда, предоставленные Г., о назначении его исполнительным директором.
Адвокат К. в свое оправдание сослался на ч. 1 ст. 7 и ч. 2 ст. 11 КПЭА, которые разрешают адвокату принимать поручение на ведение дела и в том случае, когда у него имеются сомнения юридического характера, а в случае, если возникает необходимость оказания юридической помощи лицам с различными интересами, адвокат обязан получить согласие всех сторон конфликтного отношения на продолжение исполнения поручения. Таким согласием адвокат К. посчитал дополнительное соглашение, заключенное с Г. в июне.
Квалификационная комиссия, цитируя ч. 1 ст. 11 Кодекса профессиональной этики адвоката и п. 2 ч. 4 ст. 6 ФЗ "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ", посчитала, что соединение в лице одного адвоката представительства нескольких лиц недопустимо не только в тех случаях, когда интересы их являются несолидарными, но и вообще в тех случаях, когда действия сторон направлены к разграничению взаимных прав, так как для признания юридической силы за этими действиями необходимо, чтобы в процессе воля каждого участвующего выражалась вполне свободно и самостоятельно, чего не может быть при общем представительстве.
Более того, в процессе правового обслуживания доверителя, владея внутрикорпоративной информацией, адвокат мог и обязан был предвидеть шанс возникновения конфликта интересов в будущем и уже на том этапе прекратить обслуживание клиентов и отказаться от принятия поручения как с той, так и с другой стороны спора.
Квалификационная комиссия считает неэтичным принимать поручение на ведение дела против организации и в том случае, если правовое обслуживание уже прекращено, т.к. спорное отношение возникло в период действия этого договора, прекращение соглашения, в том числе его исполнением, не означает утрату лицом статуса доверителя.
Также не остался без оценки и вопрос о нарушении адвокатом К. финансовой дисциплины (ст. 25 ФЗ "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ").
За нарушение Кодекса профессиональной этики и законодательства об адвокатской деятельности и адвокатуре адвокату К. было вынесено предупреждение.
Как за приостановленным адвокатским статусом 7 лет скрывалась сотрудница Норильского УВД
Другое дисциплинарное производство АП Красноярского края связано с представлением начальника Управления Министерства юстиции РФ по Красноярскому краю, из которого следует, что адвокат Т., получившая статус в июне 2004 г., а в октябре того же года статус приостановившая, с 1993 г. непрерывно служит в органах внутренних дел.
Адвокатский статус Т. присвоен решением Квалификационной комиссии Адвокатской палаты Таймырского (Долгано-Ненецкого) автономного округа. Сведения об адвокате Т. были внесены в реестр адвокатов округа распоряжением соответствующего Управления Министерства юстиции.
В ноябре 2007 г. вышло распоряжение Управления Федеральной регистрационной службы по Красноярскому краю N 942-р в связи с ФКЗ N 6 от 14 октября 2005 г. "Об образовании в составе РФ нового субъекта РФ в результате объединения Красноярского края, Таймырского (Долгано-Ненецкого) автономного округа и Эвенкийского автономного округа", на основании которого сведения реестра об адвокатах Таймырского АО были перенесены в реестр адвокатов Красноярского края.
Обратившись с личным заявлением о приостановлении статуса адвоката в связи с невозможностью исполнять профессиональные обязанности, Т. ввела в заблуждение Совет Адвокатской палаты Таймырского АО, поскольку в данный период занимала должность в органах внутренних дел, а подп. 2 п. 1 ст. 16 ФЗ "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ" допускает приостановление статуса адвоката только в связи с неспособностью адвоката более шести месяцев исполнять свои профессиональные обязанности.
Перечень оснований, приведенных в ст. 16 ФЗ "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ" носит закрытый характер и не предусматривает в качестве основания для приостановления статуса назначения адвоката на любую не выборную должность в органах государственной власти или местного самоуправления, поскольку возможность приостановления статуса, предусмотренная подп. 1 п. 1 ст. 16 Федерального закона от 31 мая 2002 г. N 63-ФЗ, установлена только в отношении выборных должностей.
Более того, Государственной Думой при рассмотрении поправок в Федеральный закон от 31 мая 2002 г. N 63-ФЗ было отклонено предложение по внесению в п. 1 ст. 16 соответствующего положения, предусматривающего назначение адвоката на должность в орган государственной власти на период работы на постоянной основе в качестве самостоятельного основания для приостановления статуса адвоката.
Квалификационная комиссия считает, что адвокат Т. не могла не знать о том, что законодательство об адвокатской деятельности и адвокатуре содержит прямой запрет вступать в трудовые отношения в качестве работника, за исключением научной, преподавательской и иной творческой деятельности, а также занимать государственные должности РФ, государственные должности субъектов РФ, должности государственной службы и муниципальные должности, а также об установленных законом основаниях для приостановления статуса адвоката.
Таким образом, адвокат Т. осознано подала заявление о приостановлении статуса адвоката с целью сохранения за ней статуса на период работы в органах внутренних дел. На заседание квалификационной комиссии Т. не явилась и никаких объяснений не представила.
За нарушение адвокатом требований законодательства об адвокатской деятельности и адвокатуре и Кодекса профессиональной этики адвоката Совет палаты лишил Т. адвокатского статуса.
