В жалобах на постановления о привлечении к административной ответственности водители нередко пишут о предвзятости инспектора и допущенных им процессуальных нарушениях: например, при составлении протокола сотрудник ОВД проявил неравнодушное отношение, имеющее сугубо личный характер. А каким должно быть отношение суда к показаниям сотрудника ГИБДД и почему в суде допрашивается в качестве свидетеля инспектор, непосредственно составивший протокол об административном правонарушении, и этим показаниям доверяют? И правда ли, что суды доверяют им всегда?
Судебная практика
Суд прежде всего оценивает доказательства - их качество и достаточность. Когда же речь заходит о вопросах предвзятости инспектора, его личной заинтересованности и совершении подлога, суд может ограничиться следующей фразой: "Доводы о признании незаконными действий инспектора и наличии уголовно наказуемого деяния не могут быть предметом рассмотрения в настоящем судебном заседании". Еще более распространены следующие формулировки: "Инспектор ДПС был допрошен в судебном заседании в качестве свидетеля, об ответственности за дачу заведомо ложных показаний по ст. 17.9 КоАП РФ предупрежден, о чем отобрана соответствующая подписка свидетеля; оснований не доверять его объяснениям и показаниям не нахожу; какой-либо заинтересованности у данного сотрудника ДПС в составлении протокола об административном правонарушении в отношении водителя не установлено; в близких и родственных отношениях с водителем не состоит; является уполномоченным должностным лицом".
С другой стороны, утверждать, что суды слепо верят инспекторам, было бы неверно. Составленный полицейскими административный материал может быть оценен очень даже критически и в пользу водителя. Вот как, например, развалилось обвинение водителя в управлении автомобилем при непристегнутых ремнях безопасности.
Районный суд отменил постановление ГИБДД по делу об административном правонарушении, предусмотренном ст. 12.6 КоАП РФ, в отношении С. и прекратил дело за отсутствием события правонарушения, установив и приняв во внимание следующее. Доказательственную базу сформировали три документа: 1) протокол об административном правонарушении, в соответствии с которым 17.10.2008 С. управлял автомобилем, будучи не пристегнутым ремнем безопасности; 2) рапорт инспектора ДПС К., который сообщал, что во время несения службы совместно с инспектором Ж. остановил автомобиль под управлением С., не пристегнутого ремнем безопасности; 3) заключение служебной проверки, основанное на упомянутом рапорте, о том, что протокол в отношении С. составлен правомерно. Суд посчитал, что неопровержимых доказательств совершения С. административного правонарушения представлено не было. Одного только рапорта К. недостаточно, в деле нет оформленного надлежащим образом подтверждения со стороны свидетеля Ж., что он также был очевидцем совершения правонарушения. Также не опровергнуты доводы С. о том, что в модели его автомашины прицепное кольцо ремня безопасности в незапертом положении находится на уровне руля. Таким образом, суд пришел к выводу о недоказанности события правонарушения.
Другой пример показывает, что водитель имеет все шансы оправдаться даже после допроса судом инспектора ГИБДД по обстоятельствам правонарушения и порядку его фиксации.
Районный суд отменил постановление ГИБДД по делу об административном правонарушении, предусмотренном ч. 1 ст. 12.5 КоАП РФ, в отношении Ф. за недоказанностью обстоятельств, на основании которых оно было вынесено, производство по делу прекратил. Принимая такое решение, председательствующий исходил из того, что обстоятельства совершения правонарушения не установлены в полном объеме: "Доказательствами вины Ф. являются протокол об административном правонарушении, показания инспектора А., информация ПК "Поток" стационарного поста ДПС без даты, времени фиксации, которые как каждые в отдельности, так и в совокупности не опровергают утверждения Ф., что лампа головного света перегорела во время пути следования, что свидетельствует о недоказанности обстоятельств, на основании которых было вынесено обжалуемое постановление".
Между двумя статусами
Ситуация, когда инспектор, составивший протокол, вызывается в суд на рассмотрение дела по жалобе на соответствующее постановление и допрашивается в качестве свидетеля, в судебной практике считается нормой. Это может быть единственный свидетель обвинения, но данный факт, как правило, не сказывается на отношении суда к полученным показаниям - довольно часто они признаются достоверными, объективными и, что не менее важно, достаточными. Есть мнение, что такая практика способствует скорому рассмотрению дел, а то, что решения выносятся не в пользу водителей, связано с их нежеланием или неумением доказывать свою невиновность.
Но возникает вопрос: почему же свидетелем? КоАП РФ вполне допускает ситуацию, когда протокол и постановление по делу об административном правонарушении составляются одним и тем же инспектором, в частности если этот инспектор имеет специальное звание, например старший лейтенант милиции. Кто же он в таком случае - представитель компетентного органа или свидетель?
Специалисты объясняют сложившуюся ситуацию несовершенством КоАП РФ. Если инспекторы и впредь не будут иметь процессуального статуса стороны обвинения, то волей-неволей обвинителем в какой-то степени вынужден становиться... суд. Это ощущение подогревается конвейерным способом рассмотрения административного материала в мировых судах, когда дела поступают "пачками", многие требуют незамедлительного разрешения. Формируется своего рода вынужденный процессуальный автоматизм, когда на дело не может быть потрачено больше определенного лимита времени, иначе встанут очередные.
Впредь, пока статус свидетеля камуфлирует обвинительную сущность ДПС ГИБДД, не отменяя ее, по-прежнему будут звучать недовольные голоса автомобилистов и их защитников, "обличающие" инспекторов в заинтересованности и необъективности. Если же подойти с другой стороны, признав нормальным допрос инспектора в качестве свидетеля, можно прийти к достаточно абсурдному суждению: если инспектора допрашивают в качестве свидетеля, стало быть, можно и водителя.
Лицо, оформляющее факт правонарушения, одновременно является его очевидцем. Недоумение обусловлено двойственностью положения сотрудника ГИБДД, чего нет в системе уголовного преследования, где роли распределены более четко. Следователь или дознаватель, в производстве которого находится уголовное дело, являющийся по нему свидетелем, не может участвовать в производстве по уголовному делу (ст. 61 УПК РФ). В статьях 25.12 и 25.13 КоАП РФ возможность отвода лиц, ответственных за производство по делу об административном правонарушении, не предусмотрена в принципе.
В расстановке сил, очерченной главой 25 КоАП РФ, инспектор ДПС "застрял" между двумя статусами: должностного лица, рассматривающего дело, и свидетеля, причем из этих двух только свидетель признается участником производства по делу об административном правонарушении.
Кому поверят?
Как ни крути, суд не может верить на слово, от кого бы оно ни исходило. Суду нужны документы, письменные доказательства, желательно первичные. Анализ практики пересмотра постановлений органов ГИБДД и мировых судей показывает, что успех защиты изначально зависит от поведения водителей и ошибок инспекторов. Если водитель с первых секунд общения с полицейским проявляет наблюдательность, сдержан, ведет фото- или видеосъемку, не торопится что-либо подписывать, дает внятные объяснения и следит за их правильной фиксацией, а затем придерживается начатой линии во всех вышестоящих инстанциях, то шансов быть убедительным у него гораздо больше, чем у тех, кто впадает в панику, теряется, подписывает не глядя, предпочитает "заболтать" инспектора и скорей от него отделаться.
Строить судебную защиту на голословных обвинениях полицейских в заинтересованности и предвзятости бесполезно. В КоАП РФ нет запрета на допрос инспектора в качестве свидетеля, даже если он не только составил протокол, но и вынес постановление по делу. Стало быть, единственный путь - убедить судью усомниться в качестве работы инспектора ГИБДД, и это, как показывает правоприменительная практика, вполне возможно.
